Тайны "Книги Велеса"

СУДЬБА "КНИГИ ВЕЛЕСА" ПОСЛЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ДОЩЕЧЕК

КОЛОССАЛЬНЕЙШАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ СЕНСАЦИЯ

И так, дощечки ушли. Но осталась копия. Очень подробная транслитерация всех текстов. Четыре или пять светокопий (то есть прорисовок) и одна фотография. И сожаление, что не все было сделано как надо, и желание оправдать себя... А может быть, они не имели большого значения? А может быть, стоит забыть о них?

И что же тогда происходит с копией? Она забыта, завалена среди бумаг Ю.П. Миролюбова. А он в те годы по-прежнему занят на химическом предприятии, но в войну завод надолго закрывается, и Миролюбов живет на средства жены медсестры, готовит обеды и... пишет роман.

В это время его мысли далеки от проблем древней истории. Его роман называется "Мене, текел, фарес" и посвящен он Второй мировой войне. События романа разворачиваются в Брюсселе. И видится он Миролюбову оккупированным... красными. Миролюбов описывает ужасные картины возможного появления в Брюсселе советских солдат. И они в его романе хватают русских эмигрантов и других брюссельцев и тут же расправляются с ними.

Ну и ну! О немцах он обычно молчал, хоть и воевал с ними еще в Первую мировую. Но это понять можно, тут есть личная причина: жена немка... И все же тогда одна только возможность прихода большевиков заставила его всю войну ужасаться и корпеть над романом, который так и не будет опубликован...

Страх остался, конечно, еще с Гражданской войны. Но он ни разу не вспоминал в своих романах и рассказах о ней, его творчество переполнено идиллическими, патриархальными картинами дореволюционной России, есть в них и предчувствие надвигающейся грозы, даже пророческие сны о грядущей катастрофе, но самой Гражданской войны нет, да и Первой мировой тоже. Правда, фронт Гражданской войны он покинул уже в 1920 году, не "довоевав" два года...

Однако жизнь продолжается. Германия разгромлена, Брюссель, к радости Миролюбова, попадает в зону оккупации союзных войск.

Начинает пробуждаться и политико-культурная жизнь среди эмиграции. Юрий Миролюбов выписывает журнал "Жар-птица". До войны он выходил в Берлине, но затем редакция перебралась в Соединенные Штаты, в Сан-Франциско.

Это журнал крайне бедный, всего 16 листков на серой бумаге, отпечатанных на обычной машинке, со вклеенными фотографиями, размноженный на ротапринте тиражом до двух-трех сотен экземпляров; рассылается по почте друзьям и эмигрантским клубам, старым подписчикам журнала.

Журнал наполнен политическими заявлениями, документальными свидетельствами о зверствах коммунистов в разных странах света и ностальгией по старой России. И там же время от времени печатаются статьи (на полторы машинописные странички) по древней славянской истории, которые пишет "этимологист-ассиролог" А. Кур (Александр Куренков). Он выпускник Петербурского университета, востоковед, знаток нескольких древних языков. Публикует в журнале статьи и профессор Башилов. Оба они выступают против "норманнизма" и "пангерманской идеи", которая в XX веке разожгла уже две мировые войны.

Наконец в 1948 году Ю.П. Миролюбов отправил письмо из Брюсселя в Сан-Франциско (его мы уже приводили). Это письмо с кратким сообщением о "дощьках" V века" попадает на стол к редактору журнала Н.С. Чиркову. Но тот поначалу не обращает на него внимания и даже теряет конверт, где был указан обратный адрес и отправитель письма. Однако слух о неких дощечках с письменами о Древней Руси, будто бы найденных в Европе, "кажется, неким Изембеком", со временем доходит до ассиролога Александра Куренкова, жившего тогда в Пало-Альто.

И вот, наконец, в сентябре 1953 года А. Куренков помещает в "Жар-птице" воззвание: мол, отзовитесь те, кто сообщал о "дощечках Изембека" с древними письменами. И Ю.П. Миролюбов, получивший сей журнал, отозвался.

1-е письмо Ю. Миролюбива к А. Куренкову

"Уважаемый господин Ал. Кур!

К сожалению, знаю Вас не иначе как под этим, несомненно, сокращенным именем.

"Дощьки" библиотеки А. Изенбека (не Изембек, как Вы пишете ошибочно), русского художника, скончавшегося около 13 августа сорок первого года, на авеню Брюгманн, в Юккле-Брюсселе, видел я, наследовавший имущество покойного, еще задолго до его смерти. Эти "дощьки" мы старались сами разобрать, несмотря на любезное предложение Брюссельского университета (византийский отдел факультета русской истории и словесности, профессора Экка, русского ассистента, кажется, Пфефера), изучить их, по вполне понятным причинам. К сожалению, после смерти Изенбека, благодаря небрежности хранения имущества последнего куратором "дощьки" исчезли.

Изенбек их нашел в разграбленной усадьбе не то князей Задонских, не то Донских или Донцовых, точно не помню, так и сам Изенбек точно не знал их имени. Это было на Курском или Орловском направлении.

Хозяева были перебиты красными бандитами, их многочисленная библиотека разграблена, изорвана, и на полу валялись разбросанные "дощьки", по которым ходили невежественные солдаты и красногвардейцы до прихода батареи Изенбека. "Дощьки" были побиты, поломаны, но некоторые уцелели. И тут Изенбек увидел что-то написанное на них. Он подобрал и все время возил с собой, полагая, что это какая-то старина, но, конечно, никогда не думая, что старина эта была чуть ли не до нашей эры! Да и кому это могло прийти в голову?

Обложки журналов "Жар-птица", издававшихся ротапринтом

"Дощьки" эти благополучно доехали до Брюсселя, и лишь случайно я их обнаружил, стал приводить в порядок, склеивать, а некоторые из них, попорченные червем, обрабатывал при помощи химического силикатного состава, вспрыснутого в трухлявую середину. "Дощьки" окрепли. Надписи на них были странными для нас, так как никогда не приходилось слыхать, чтобы на Руси была грамота до христианства!

Это были греческо-готские буквы, вперемежку слитно написанные, среди них были и буквы санскритские. Частично мне удалось переписать их текст.

О подлинности не берусь судить, так как я не археолог. Об этих дощечках я писал лет пять тому назад в Русский музей в Сан-Франциско, где, вероятно, хранится документ об этом.

Так как "дощьки" были разрознены: понятно, поскольку сам Изенбек спас лишь часть их, то и текст оказался разрозненным. Но он, вероятно, представлял из себя молитвы Перуну, Велесу, Дажьбу и так далее.

Настоящее рассматриваю, ввиду неожиданного интереса с Вашей стороны к этим записям, как показание, данное под присягой, и готов принести присягу по этому поводу дополнительно.

Искренно уважающий Вас

Юрий Миролюбов, 26 сентября 1953 г.,

Брюссель, Бельгия, Европа.

P. S. Фотостатов мы не смогли сделать с них, хотя, кажется, где-то, среди моих бумаг, находится один или несколько снимков. Если найду, то я их с удовольствием перешлю.

Прошу это письмо напечатать в "Жар-птице". Подчеркиваю, что о подлинности "дощьек" судить не могу".

Можно понять, как удивился Ю.П. Миролюбов. Через пять лет вспомнили-таки о "дощьках". Значит, они все же кому-то интересны... Он-то о них уже почти забыл или хотел забыть.

И он начинает с трудом вспоминать... Даже путает имена, события... Сколько лет-то прошло!

В голове крутится какой-то, кажется, Пфейфер... да, вот ему тоже были интересны "дощьки". Впоследствии Ю.П. Миролюбов писал, что это имя он назвал по ошибке, а имелся в виду Шеффел (точное его имя Марк Шефтель).

Юрий Петрович уже стар, ему 61 год, и он болен, у него артрит, он отравлен из-за работы на химических предприятиях. Потому часто ошибается: не может вспомнить имен, теряет отзывы ученых, исследовавших "дощечки" до войны: Александра Экка, Марка Шефтеля, Дмитрия Вергуна, также еще одного ученого, видевшего "дощечки" в 1935 году в Брюсселе и переехавшего в США. О сем последнем Ю.П. Миролюбов вспомнил лишь то, что он был доцентом и перед войной в Варшавском университете защитил диссертацию на тему о славянском происхождении фракийцев. Ю.П. Миролюбов терял ценные письма, документы, даже фотокопии дощечек...

Но он отвечает Н.С. Чиркову. Он впервые видит, что нечто из того, что он сделал и написал, кому-то интересно. Его письмо, оказывается, хранили 5 лет... И он даже просит напечатать свой ответ в надежде увидеть в журнале хоть это...

Письмо Ю.П. Миролюбова Н.С. Чирков получил как раз в тот момент, когда уже был отпечатан и частично отправлен тираж ноябрьского номера журнала. И он немедленно печатает на машинке и размножает "экстра-страницу", которую спешно вкладывает в отправляемые номера журнала.

Приведем здесь эту публикацию:

Колоссальнейшая историческая сенсация

При некотором нашем содействии - воззвании к читателям журнала в сентябрьском номере журнала - и журналиста Юрия Миролюбова отыскались в Европе древние деревянные "дощьки" V века с ценнейшими на них историческими письменами о Древней Руси.

Мы получили из Бельгии фотографические снимки с некоторых из "дощьек", и часть строчек с этих старинных уник уже переведена на современный литературный русский язык известным ученым-этимологом Александром А. Куром и будет напечатана в следующем, декабрьском номере нашего журнала".

Конечно, Н.С. Чирков, как обычный редактор, борющийся за тираж, "выдал желаемое за действительное", объявив, что снимки уже получены и что Александр Куренков "уже перевел".

И, судя по тому, что он указывает "V век", письмо Миролюбова 1948 года у него все же сохранилось. Здесь он просто приводит из него сведения, ибо во втором письме Ю.П. Миролюбов века не указывает, упоминает только о "молениях".

Так он подталкивал и Ю.П. Миролюбова, и А Куренкова к действию. И поступал абсолютно правильно. Хватит спать! Пришло время работать! Вот наконец нормальная человеческая реакция.

Н.С. Чирков тогда же отослал журнал с "экстра-страницей" Ю. Миролюбову, а его письмо - А. Куренкову. И Куренков уже 28 октября 1953 года ответил редактору.

"Дорогой Николай Семенович!

Сегодняшний день является для меня самым счастливым днем моей жизни в Америке, и причиной тому - "дощьки". Никогда еще в жизни я так не радовался, как сегодня, получив два ваших письма и в одном из них... о "дощьках".

Вот думаю сейчас, как причудливо сплетены нити событий в нашей жизни. Видите сами - полковник Изенбек выгоняет красную рвань из древней усадьбы князей Задонских, которые молчаливо хранили в своей богатейшей библиотеке и другие уники нашего прошлого. Напавшие красноармейцы разорили усадьбу, покончили с князьями, разграбили дом, расхитили имущество, а что не смогли - исковеркали, уничтожили, разрушили.

Драгоценные "дощьки", наследие наших предков, были брошены на пол, частью растоптаны, расколоты, поломаны, а некоторые случайно сохранились. Видя какие-то письмена, неизвестные ему, Изенбек собрал все, что можно, и довез до Бельгии, где жил инженер Юрий Миролюбов, любитель древности, первый увидевший и оценивший эти дощечки; любовно и бережно отнесся к ним, перекопировал, разобрался в древнем тексте и нашел возможным их прочитать.

В далеком Сан-Франциско, в бедности, но с богатой любовью к порабощенной Родине, денно и нощно работая, издает журнал Н.С. Чирков, будя горячим словом совесть людей, забывших Россию... Судьбы нити связали лучших в Вашем журнале, так давайте зажжем огонь любви к Родине ярче, ослепительнее.

И судьба же нам дала дощьки, открыла широкий путь для Вашего журнала, а за читателями обязанность - помочь журналу перейти на типографский станок. Дело ведь это общее.

Ваш Л. Кур".

Писал тогда Куренков и Юрию Миролюбову, и, очевидно, что-то подобное.

И где-то через неделю-две (письма тогда через океан уже доставляли по воздуху) Миролюбов получил письмо от него, а также ноябрьский журнал с "экстра-страницей" от Чиркова.

И что же он там прочел? Н.С. Чирков уже объявляет о "переводе", который должен быть опубликован через две недели! Вот это по-американски! Ну и спешка! Да за это время он едва успеет отыскать копию дощечек среди своих бумаг, романов и прочего, ими завалены все комнаты в квартире. А он ведь к этой копии не прикасался чуть не двадцать лет! Листки ее разъединены, рисунки и фотографии тоже неизвестно где...

Но вот главное: он называет Ю.П. Миролюбова "журналистом". Вполне ли понимал редактор, что он сделал, за какие "струны" тронул? Ведь Юрий Петрович стар и болен, у него у самого душа в смятении, жизнь, как кажется, прожита зря... Вот он всю жизнь писал стихи, рассказы, романы... Жена его, видя такой титанический труд (правда, она не могла ничего прочесть), признавала его "гением", но ведь он до сего времени... не напечатал ни одной строчки!

Можно представить, какая "бомба" разорвалась в голове Юрия Петровича, когда он получил послание и журнал Н.С. Чиркова, где его назвали "журналистом". Да он тут же принялся собирать вещи, чтобы плыть через два океана в Сан-Франциско!

Его еще гнетет неуверенность, он, по старой привычке, жалеет себя, не верит, занимается самокопанием... Но впервые в жизни начинает действовать, уже слегка опасаясь того, что его накроет "мания величия"... Его назвали "журналистом"!

И, видя, что журнал уже объявил о "переводе", немедленно отвечает Куренкову.

"Многоуважаемый Александр Александрович!

Пишу 13 ноября (1953) Вам ответ на Ваше письмо... Вместе с тем, прошу Вас, если будете писать в "Жар-птице", моего имени не упоминайте, а упоминайте инициал "М". И имя Изенбека, а кстати, и Ваше, ибо это Вы работаете над задачей, связанной с "дощьками". Вам и книги в руки. Я и так достаточно наделен природой и лишней заслуги не ищу! И так все говорят: "Он изобретатель, и химик, и писатель, и журналист!.. Помилуйте, как это возможно?!" Лучше не дразнить гусей.

За Ваш отзыв о "дощьках" очень радуюсь. Я и так думал, что они важны для Русского Дела. Однако, если я что-то делал, так делал это потому, что это мой русский долг, а не потому, что ищу какой-то "чести". Бог с ней, с "честью".

Некоторые из первых текстов "дощьек", высланных Ю.П. Миролюбивым

Вашей теории я не знаю, знаю лишь то, что было напечатано в "Жар-птице". Относительно ассистента проф. Экка, не то Шеффель, не то Пфефер, и кажется, именно г. Шеффел, я как-то нашел его открытку, но затем затерял ее среди бумаг. Он меня вызывал к себе. Дело было перед войной, значит, в тридцать восьмом или девятом году. Как только найду, передам Вам.

Как только найду текст, скопированный с "дощьек", так и пришлю. На это потребуется время, ибо у меня тонны две бумаг! Я их собрал для переезда в Штаты, а теперь должен все перерыть. Насчет фотографии не могу утверждать, что она есть, ибо у меня тоже жена иностранка и, думая навести "порядок", кое-что просто выбросила из бумаг! Драма была очень большая, но исправить ничего нельзя. Попала ли туда, кажется, одна или две фотографии, не знаю. Надо еще искать...

О "дощьках" знал профессор Дм. Вергун, недавно умерший в Штатах. Кажется, в письмах он о тексте высказывался; опять-таки его письмо нужно разыскать...

А я сейчас страшно занят заводом химических продуктов, который создал. Он у меня отнимает все время, дни и ночи, даже сплю на заводе зачастую! Как полегчает с заводом, так сейчас же обо всем этом подумаю...

Полагаю, при этом еще текст "дощьки" с молитвами".

В то же письмо была вложена неизвестная нам светокопия дощечки II Па "Прославление Триглава", цитаты из коей в "Жар-птице" ( № 1, за 1954) и были опубликованы А. Куренковым.

Итак, Ю.П. Миролюбов еще ходит на завод, но он уже сворачивает все дела, хлопочет о пенсии и бесповоротно решает переезжать в США.

Все складывается как нельзя лучше, как в сказке. Он должен продать свою новую квартиру на Ланкастер-авеню (ее он получил, обменяв две квартиры, свою бывшую и изенбековскую). И так он соберет достаточные средства для переезда. Потом все их вещи погрузятся на теплоход... и впереди Америка!

Там он сможет устроиться на работу в Музей русской культуры, который видится ему чуть не сказочным небоскребом. И будет работать "журналистом" в настоящем журнале! Разве не сказка?!

Наконец люди узнают его творчество! В конце концов, он продаст гениальные картины Изенбека, на вырученные средства опубликует все свои романы, и их прочитают! В Америке много русских, и все они читатели!

Ему удается в реальности сего плана убедить и жену. Она, жалея его, соглашается. Пусть будет так, иначе он тут совсем сойдет с ума за грудами неопубликованных романов...

Вот так дело сдвинулось с нулевой отметки.

1953 год. Со времени первой встречи с "дощьками" Изенбека прошло уже 34 года, да и Миролюбов познакомился с ними 26 лет назад!

Почему так получилось? Не ищите тому объяснений только в рамках тривиальной логики.

Я полагаю, что на самом деле просто пришло время, сдвинулась стрелка "космических часов". Недавно вышла из печати книга "Славянская астрология" (М., 2001), в коей я восстановил по перечислению Триглавов "Книги Велеса" важные календарно-исторические циклы. Так вот, получилось, что именно в 1953 году закончилась "черная эра", продолжавшаяся 72 года. И именно в сей год умер И.В. Сталин и канула в небытие целая эпоха войн, революций, смертей, занялась заря нового времени.

Да, дощечки пропали, но осталась полная копия текста и даже несколько фотографий... Конечно, трудно поверить в подлинность такой копии. Но, если подумать, не послужило ли это во благо "Книге Белеса"? Не так ли лучше всего было отсеять от изучения дощечек людей случайных, пусть даже они занимают "важные посты" в науке? Иначе бы они устроили вокруг текстов "Книги Белеса" такой "хор", что слово правды потонуло бы в мутном потоке домыслов, имеющих вид "научных истин".

Не дало ли это возможность неспешного изучения самих текстов? Если человек, пусть даже он обладает научным званием, не в состоянии понять подлинность древних текстов, не пощупав руками дощечек, то он не имеет права рассуждать о проблемах истории, языка и тому подобном.

Да к тому же есть в текстах и то, смысл чего открывается только через духовный опыт, через интуицию. Это иной способ мышления, который недоступен большинству людей академического склада мысли.

Но когда нет самих дощечек, сотни, если не тысячи подобных "ученых" сразу отходят в сторону, они даже не подают голос. И это решает многие проблемы.

А вот еще один "знак свыше". Для спасения текстов "Книги Белеса" судьбою избирается старый и больной человек. Ему и жить-то осталось полтора десятилетия, причем сразу после переезда в США он заболеет и пролежит неподвижно 7 лет! Именно ему выпадает жребий спасти "Книгу Белеса" и так положить начало новой эпохе в славянской культуре. Не так ли и Аврааму в глубокой старости было дано обетование?

Да, подобно тому, как Изенбек стал как бы новым Моисеем, так и Миролюбову на старости лет, по существу, предстояло стать новым Авраамом...

КАК БЫЛИ ОПУБЛИКОВАНЫ ПЕРВЫЕ ДОЩЕЧКИ В "ЖАР-ПТИЦЕ"

Планы Н.С. Чиркова, конечно, оказались поспешными. Он даже не стал публиковать в декабрьском номере 1953 года письма о дощечках (единственное, что у него тогда было).

Видимо, он опасался, что все это окажется "дутой сенсацией", которая только повредит журналу... Ведь тут начинается подписка на следующий год.

Но уже к январю 1954 в редакцию в самом деле поступили интересные материалы и статьи. И вот появилась первая публикация в № 1 за 1954 год. Вступительную статью написал сам Н.С. Чирков.

"ДОЩЬКИ"

Медленно, из тьмы веков встает истина о происхождении наших предков, об их истории, шагом к ней надо считать обнаруженные, много веков лежавшие под спудом "дощьки" с письменами наших далеких родичей. Радостно бьется сердце, что мы делаем ценнейший вклад по изучению и восстановлению древнейшей страницы истории нашего народа.

До сих пор хуже всего у нас дело обстояло с вопросом о начале истории Государства Российского. Стыдно до нестерпимости, когда представишь, как в течение около 200 лет поколение за поколением дурманилось нелепой сказкой о насаждении государственное среди русских славянских племен норманнами. К великому сожалению, эту сказку даже и теперь в некоторых эмигрантских школах невежественные "учителя истории" продолжают повторять и искажать этим у детей истинное понятие о прошлом русского народа.

... Но "норманнский" дурман начинает проходить; идет борьба научных сил по восстановлению истинной нашей древней истории, и целый ряд статей молодого ученого А.А.Кура, напечатанных в нашем журнале, свидетельствует об этой работе. За последнее время смутно замелькали сведения, что где-то в Европе нашлись древнейшие документы: "русские дощьки". Начались их поиски. А.А.Кур в сентябре месяце текущего года (1953) напечатал в нашем журнале обращение к читателям нашим с просьбой сообщить что-нибудь об этих "дощьках", кто о них знает, и через некоторое время пришел ответ из далекой Бельгии от писателя Ю.П. Миролюбова.

Так началась подниматься завеса над ушедшими в века, утерянными страницами жизни наших далеких родичей, и мы начинаем расшифровывать и печатать эти замечательные письмена.

Редакция".

Далее на этой же странице было опубликовано первое письмо Ю.П. Миролюбова к А. Куру, а также письмо Кура к Чиркову, приведенные нами выше.

И, наконец, помещена первая научная статья Александра Куренкова о самих "дощечках", и даже фрагмент текста одной из них. Это первая публикация древних текстов из "Книги Велеса"!

"О "ДОЩЬКАХ"

Название "дощьки" древнее и означает на теперешнем языке - "дощечки". В древности, до того как у наших предков появились бумага и веллум (пергамент), пользовались для своих записей тонкими прослойками березовой коры и специально сделанными из древесины березы и липы дощечками, на которых писали - выдавливали буквы.

"Дощьки" приготавливались следующим образом. Сначала доску обглаживали с обеих сторон до полировки, затем обе стороны натирали тонким слоем воска, а писали острой палочкой из металла или кости. После начертания букв вдавливанием в дерево тонкий слой воска на том месте снимался, а написанное натиралось смесью ржавчины и отвара из луковой шелухи, что окрашивало написанное в темно-коричневый цвет; в более древние времена - буквы выжигались накаленным острием шила.

В нашей летописной литературе есть упоминание об этих "дощьках". Так, в Воскресенской летописи рассказывается, что в 1209 г. граждане Новгорода Великого взбунтовались против своего посадника Дмитрия Мирошкина, и когда грабили его достояние, то выбросили на двор "дощьки" без числа, ибо на них были долговые записи многих новгородцев, задолжавшихся у Мирошкина.

Запись на "дощьках" в древнейших временах велась слитой - без разделения и пропусков между словами и фразами. Велась так, как записывают в Индии по-санскритски, - буквы ставились под одной общей линией, а над линией ставились какие-то знаки: или знаки раздела на слова, или сокращения-титлы, или же скандовку для чтения.

Согласно имеющимся образцам, буквы принадлежали по своему начертанию к периоду, когда в них начинает проявляться стиль и порядок их начертания - все они начинают "смотреть" в одну и ту же сторону, и тот беспорядок, который мы видим в начертаниях древнейших букв-знаков, как, например, разнообразный наклон их, перевернутость изображения, разнообразие изображений одной и той же буквы, в записях на "дощьках" мы не наблюдаем. Но все же буквы по начертанию принадлежат к тому периоду, когда еще азбуки кириллицы не было. Нет никакого сомнения, что буквы "дощьек" являются прототипом кириллицы.

Обложка журнала "Жар-птица"

(...) На некоторых дощечках среди текста помещены фигуры, изображающие быка и собак. Это глифы, т. е. картинное письмо, наличие которых в тексте само собой указывает, что картинное письмо как основа символов-знаков-букв еще не было изжито, и этим самым подтверждается древность дощечек. О древности текстов говорит и то, что эти "дощьки" писались жрецами-волхвами задолго до появления христианства на Руси. Наличие молитв и славословий в тексте по отношению в древним богам: Солнцу-Сурье, Перуну, Дажьбо (Дажьбогу), Влесу (Велесу) и Хорсу - подтверждает дохристианский период.

Язык "дощьек" очень архаичен и на первый взгляд создает впечатление смеси русского, славянского, польского и литовского языков. Вполне возможно, что этот язык был общим для всех этих родственных племен как прародитель их, потому что все эти племена произошли от одного народа. И народом этим, я думаю, была Древняя Русь первых веков нашей эры.

В тексте встречаются слова, давно исчезнувшие, и значения которых уже потеряны, и которые нужно еще разгадывать. Встречаются слова чисто библейские, например, при славословии Сурьи называют ее адонь - госпожа; встречаются также выражения древнеиндусские, видимо, часть какого-то гимна или молитвы на языке пракрита, из которого вырос санскрит (т.е. рафинированный, литературный язык). Для примера укажу «...анимараниморокан...» Интересно и то, что все даты, числа указаны не знаками, буквами, а записаны, как произносятся, и произношение это санскритское.

(...) Привожу образец текста с "дощьек", наиболее легко читаемого (слова разделены): «слава богу Перуне огнекудру јже стрелје на врази вьрзе а верня предведе въ стезе пьневежде есь ты војнем щест а соуд яко злотрун млств ј вспрвдьн эст...». Это славословие Перуну-богу. ...Будущее изучение сохранившихся текстов много готовит сюрпризов всем нам россиянам...

Александр А. Кур".

И вот этот номер "Жар-птицы" уже в первых числах января получает сам Миролюбов.

Он сделал это! Он пусть на закате жизни, но ухватил свою жар-птицу за хвост!

Наконец-то он видит свой текст напечатанным, пусть еще не типографским способом, пусть еще текст машинописный и размножен ротапринтом, но уже в настоящем журнале с красивой обложкой, на которой дорогой его сердцу двуглавый орел парит над кремлевскими стенами...

И он начинает забрасывать А. Куренкова материалами о дощечках. В январе 1954 года посылает не менее трех писем с текстами (2, 10 и 23 января). Это объемистые пакеты. Здесь и его заметки об Изенбеке, о дощечках, размышления об их возможном содержании... Приведены его крайне дилетантские размышления о языке дощечек, которые показывают полное незнание Ю.П. Миролюбовым основ науки о старославянском языке. И тут же в письмах проскальзывает раздражение дощечками, он не понял в них, в сущности, ничего из-за незнания языка! И дело он представляет так, будто в сем виноваты сами дощечки.

Ю.П. Миролюбов отсылает материалы, копии текстов, зачастую не оставляя копии даже для себя. Он ими бросил заниматься уже 20 лет назад. Пусть теперь над ними корпит А. Куренков. Его занимает другое... Его душа поет... Он увидел свой текст изданным. Нужно ехать в "Жар-птицу", чтобы печатать свои стихи, романы! Он же поэт, писатель...

И вот его письма с уникальными, а то и просто единственными копиями древних текстов, с фотокопиями летят через океан...

3-е письмо Ю.П. Миролюбива к Л. Куренкову

"10 января пятьдесят четвертого года, 61 аве. Ланкастер, Юккль, Брюссель, Бельгия, Европа. Профессору Ал. Кур.

Господин профессор, поздравляя Вас с Новым годом, честь имею приложить фотоснимки плохого качества четырех страниц "дощьек", которые я нашел в моих бумагах.

Текст тоже переписан мной, но еще не найден, и, как только найду, я его Вам перешлю.

На левом поле I "дощьки" изображена собака, на II-й какое-то животное, похожее на кошку, но с длинным хвостом, напоминающим лисий, и с длинной шеей.

III-я "дощька" имеет изображение солнца с семью лучами. IV-я не имеет никаких изображений.

Если мне удастся добыть лучший оттиск с негативов, я его пришлю незамедлительно.

Искренно уважающий Вас

Юрий Миролюбов.

P/S Величина снимков соответствует самому размеру "дощьек". По мнению здешних фотографов, это все, что можно сделать при посредстве имеющихся негативов".

Итак, по дошедшим до нас архивам можно понять, что 2 января 1954 года Ю.П. Миролюбов послал хорошо известную ныне и сотни раз публиковавшуюся потом фотокопию дощечки II 16 (обе стороны). Впервые она была издана в феврале 1955-го.

10 января он послал еще четыре светокопии. А вот эти "светокопии" до сего дня не опубликованы. И ныне есть только негативы с них в Музее русского искусства. Они сделаны 70 лет назад! Будут ли они спасены теперь? Увидим ли мы их?

Затем, 23 января, Миролюбов послал транслитерацию текста дощечки № 5 и свои к ней комментарии.

И после сего он продолжал высылать как сами транслитерации, так и свои размышления о дощечках, причем делал уже новую "сверенную" машинописную копию со своих записок. И публикации в "Жар-птице" продолжились. В следующем, февральском номере 1954 года были опубликованы новые статьи.

Работа пошла! Приведем следующую статью А Кура:

"Дощьки"

Благодаря тому, что наша летописная литература писалась на церковно-славянском языке, то и полагалось, что летописное дело на Руси появилось лишь после крещения Руси и устройства монастырей; считали, что до принятия христианства у наших предков не было своих письмен и своей языческой литературы, хотя археологи и находили в земле не раз различные вещи прошлого с какими-то надписями, нарезанными на них, но наши филологи отказывались признать в этих "письменах" наличие каких-либо букв, которые могли бы послужить основой нашей азбуки. И даже свидетельства арабских и хвалынских авторов, что у "русов" была своя письменность, а следовательно, должна была быть и своя литература, которая не дошла до нашего времени, все же этому веры не придавали и равнодушно проходили мимо.

Документ № 3, присланный Ю.П. Миролюбивым

АЛ. Куру 2 января 1954 года. Виден глиф, изображающий корову

А, следовательно, должна была быть и своя литература, которая не дошла до нашего времени, все же этому веры не придавали и равнодушно проходили мимо.

Даже свидетельство самого св. Кирилла (Константина Философа), что он нашел в Корсуни у одного русского "русские письмена", на которых было написано св. Евангелие и Псалтырь, даже это свидетельство учеными не было принято к должному сведению и о нем также забыли.

(...) Теперь, благодаря счастливой нашей судьбе, мы имеем в руках текст древней языческой летописи, о получении которой было подробно сообщено в январском номере журнала "Жар-птица". Этот текст написан на архаичном древнем русском языке, в чем читатели могут убедиться сами. Текст был подвергнут транслитерации, т. е. древние письмена были переведены на современную русскую азбуку. Причем также были заменены древние комбинации букв, которые изображали звуки-буквы Я. Й, И, Э, э, звук ОУ, по мере возможности, заменен буквой У, хотя в древние времена этот звук-буква также существовала.

(...) Из приведенного отрывка мы видим, что в древности Русь звалась еще РУСКАЛУНИ, в коих я вижу Роксаланий или Росамуний. Далее мы видим, что Русь существовала еще во времена готов, а следовательно, и до готов. Этот отрывок, как и весь текст дощечки, приносит большой конфуз всем тем историкам, которые посвятили всю свою жизнь доказательствам, что имя РУСЬ пришло к нам от норманнов IX века...

Александр А. Кур".

Здесь А.А. Кур приводит свой разбор текста произвольно выбранного кусочка из "дощечки" II 46, начатого буквально с середины фразы, с пропусками непонятных ему слов и вольными толкованиями, не менее вольной фонетизацией, оправданными только на первом этапе работы. Поскольку есть более точные копии (даже гранки той же статьи) и толкования текста, эту часть статьи даю в сокращении.

Заметим также, что в журнале "Жар-птица", имеющемся в ИНИОН, страница с концом данной статьи отсутствует, в России целый экземпляр этого номера есть только у меня, он прислан мне из Сан-Франциско.

После этих двух статей работы по "Велесовой книге" в журнале "Жар-птица" с большими перерывами продолжались до 1959 года. Но первые, пусть и несовершенные, статьи и сейчас имеют огромное значение.

Именно ими было разрушено "вековое заклятье", наложенное на дощечки. Итак, "Книга Белеса" вышла из тени.

ОТКРЫТИЕ "БЕРЕСТЯНЫХ ГРАМОТ" И
ДОЩЕЧКИ "КНИГИ ВЕЛЕСА"

Приведенный здесь рассказ о первых письмах о дощечках и первых датированных публикациях древних текстов "Книги Велеса" важен не только сам по себе. Он интересен также потому, что как раз в это время в Советском Союзе были сделаны открытия новгородских берестяных грамот. Причем оказалось, что многие особенности "Велесовой грамоты" совпадают с "грамотой" вновь открытых берестяных источников.

Это сопоставление делалось мной еще в 1994 году, оно и подтвердило безусловную подлинность "Книги Велеса". Но это утверждение было оспорено и перевернуто "с ног на голову". Нашлись "ученые", утверждавшие, что как раз наоборот Ю.П. Миролюбов внимательнейшим образом изучал все, что касалось берестяных грамот, и по ним "кроил" "Велесову книгу". Ну что же! Забудем на время о содержании, о духовной мощи самой "Книги Велеса" (хоть это сразу показывает подлинность ее). И оценим только признаки тривиальные: язык, письмо и пр. Выясним, возможно ли было пользоваться берестяными грамотами таким образом.

В самом деле, берестяные грамоты были найдены в 1951 году. На это как раз и обращают внимание "оппоненты". Мол, раньше! Но это обыкновенный обман.

Тогда нашли 10 первых берестяных грамот XIV-XV веков. И по нескольким строчкам, написанным вполне в стиле известных летописей и грамот того времени, ничего нового в языке открыто не было. Открытием можно было считать только сам "писчий материал", но и он использовался старообрядцами еще в XIX веке...

Лишь в 1952-м и затем в 1953 годах было откопано несколько действительно старых берестяных грамот XI века. Первое краткое сообщение об этих грамотах и особенностях их языка сделал их первооткрыватель академик А.В. Арциховский в узкоспециальном научном журнале "Вопросы истории" (1954. № 3). И только в конце 19.54 года вышло первое относительно обширное его исследование старых берестяных грамот.

Итак, даже первые и мало кому известные научные публикации о древних берестяных грамотах вышли через несколько месяцев после публикации текстов "Книги Велеса". Не наоборот! И причем важнейшие открытия сделаны много позже, даже сейчас, в 2000 году, когда впервые в  Новгороде нашли "дощечки" "Новгородской псалтири" X века. Правда, до сих пор мне не удалось получить качественные фотокопии найденных "дощечек" из-за того, что пока еще не завершены их консервация и реставрация. Но учеными уже было заявлено (согласно заметке в "Независимой газете", опубликованной в декабре 2000 года), что в полученных текстах обнаружено 15 ошибок (было бы важно отметить, есть ли сии "ошибки" также и в дощечках "Книги Велеса"). К тому же утверждается, что христианский текст писался поверх иного. Какого?

Удалось ли получить из более древнего текста хоть несколько слов? Надеюсь, будущее даст ответы на эти вопросы.

Сейчас же следует отметить, что и Миролюбов, и Куренков о существовании берестяных грамот вообще узнали много лет спустя!

Приведу два самых ярких примера.

1) Замена "Ъ" на "О" при передаче звука "ы" (обычное написание "Ы", а древнейшее OI).

Впервые такую подмену в берестяных грамотах заметил А.В. Арциховский в своей монографии, вышедшей во второй половине 1954 года.

Однако в февральском 1954 года номере "Жар-птицы", вышедшем, как видим, ранее работы А.В. Арциховского, приведен значительный отрывок из "Книги Велеса", в том числе там можно прочесть: «налезе на ны». То есть отмечено то самое языковое явление, которое стало известным в науке лишь после нахождения соответствующей грамоты и публикации о ней А.В. Арциховского.

2) При изучении написания букв в известных фотографиях "Книги Велеса" учеными (например, палеографом Л.П. Жуковской) было отмечено, что буква "Щ" в некоторых случаях "размещена в строке, что присуще наиболее древним почеркам кириллицы".

Здесь следует заметить, что подобное расположение и начертание этой буквы для древнейшего новгородского по происхождению документа впервые было отмечено в берестяной грамоте № 78, опубликованной и исследованной только во второй половине 1954 года в монографии А.В. Арциховского. В этой работе А.В. Арциховским и М.Н. Тихомировым впервые указан этот признак, как датирующий новгородские документы временем ранее XI века (по сравнению с надписью на корчаге из Гнездова и надписью царя Самуила).

И тут следует заметить, что тексты "дощьек" стали в "Жар-птице" публиковаться ранее этого срока, именно с января 1954 года. А письма Миролюбова с описанием особенностей начертания этой буквы относятся еще к ноябрю 1953 года. За год до публикации А.В. Арциховского.

И стоит ли удивляться в таком случае, что замечательный ученый, открыватель берестяных грамот А.В. Арциховский публично признавал подлинность текстов "Книги Велеса"? Но, к сожалению, ему не дали возможность высказать это мнение также и в научной печати.

3) Доказательством подлинности следует считать и явление "цоканья", обнаруженное в языке дощечек и берестяных грамот, отражающих новгородский говор, ибо в иных рукописных памятниках такого явления нет.

Это явление в языке "дощьек" впервые было отмечено Б.А. Рыбаковым, Л.П. Жуковской и В.И. Бугановым в своей статье. Они утверждали следующее: "Протокириллическим письмом и были, возможно, написаны те книги и документы дохристианской эпохи, о которых глухо упоминают древние авторы". Однако "Влесова книга" не может быть отнесена к числу памятников того времени". Почему? А потому, что "в определенное время и на определенной территории язык характеризуется сочетанием только ему присущих особенностей... Историкам, знакомым с древнерусскими и средневековыми письменными источниками новгородского происхождения, хорошо известно, например, "цоканье" - неразличение в письме (вследствие неразличения в устной речи!) букв "ц" и "ч". Однако в рукописях XII - XIII вв. таких ошибок еще нет, так как тогда эти звуки различались в произношении".

Итак, в "дощьках" обнаружено "цоканье", но его будто бы не было в языке новгородцев IX века. А точно ли? Оказывается, как раз наоборот!

Действительно, для дощечек смешения "ц" и "ч" обычны (например, в дощечке II 116: звэздјц, но громјч.

Однако ранее та же Л.П. Жуковская высказывала прямо противоположное суждение. Она писала буквально следующее: "Новгородские берестяные грамоты показывают, что в новгородском диалекте уже с XII века было цоканье. то есть на месте различных этимологических аффрикат щ" и "ч" в нем произносилась одна аффриката. Качество этого звука новгородские берестяные грамоты, конечно, не показывают, смешение "ч" и "ц" указывает лишь на близость, может быть, даже на полное совпадение звуков, которые произносили в этих случаях жители новгородской земли". Итак, цоканье было! И автор "дощьек", живи он в наш век и будь даже гениальным лингвистом, не мог знать эту особенность речи древних новгородцев до открытий 1959 года! Очевидно, Л.П. Жуковская и другие авторы писали разгромную статью в расчете на знатоков новгородского диалекта и противоречивостью выводов хотели намекнуть на то, что их вынудили сделать вывод, с коим они не были согласны, ибо они обратили внимание на те особенности новгородского диалекта в "дощьках", которые уже были отмечены ими же в берестяных грамотах!

И, между прочим, подобных признаков, не только подтверждающих подлинность "дощечек", но и датирующих их создание IX веком, можно привести гораздо больше. Все это сделано в научной монографии.