Жуковская Л.П.

Поддельная докириллическая рукопись

Что думают ученые о "Велесовой книге". - С. 31-38.

От редакции журнала «Вопросы языкозна­ния». Как сообщает в своей книге «История „руссов" в неизвра­щенном виде» (вып. 6, Париж, 1957) Сергей Лесной (С. Пара­монов), в 1919 г. А. Изенбек вывез из какого-то имения Орлов­ской или Курской губ. деревянные дощечки с текстом, по всей видимости славянским, получившие позднее название «Влесовой книги». После смерти А. Изенбека (1941 г.) дощечки были утеряны. Сохранилось лишь несколько фотографий и перепи­санный, вернее, транслитерированный текст «Влесовой книги», выполненный Ю. П. Миролюбовым. Этот текст в настоящее время издается в журнале «Жар-птица» (Сан-Франциско). В своих статьях «„Влесова книга" — летопись языческих жрецов IX в., новый, неисследованный исторический источник» и «Бы­ли ли древние „руссы" идолопоклонниками и приносили ли они человеческие жертвы», присланных в адрес Славянского коми­тета СССР из Австралии (г. Канберра), С. Лесной призывает специалистов признать важность изучения «дощечек Изенбе­ка», в которых он видит подлинную древнерусскую рукопись IX в., не предлагая, впрочем, необходимого для обоснования подобного мнения палеографического и лингвистического ана­лиза текста. Публикуем в разделе «Письма в редакцию» ответ Л. П. Жуковской на просьбу редакции высказать свое мнение относительно опубликованной С. Лесным («История „рус­сов"...», вып. 6) фотографии одной из «дощечек Изенбека», со­держащей начало «Влесовой книги».

Фотография, опубликованная С. Лесным, не является сним­ком с доски. В ней на расстоянии 2—2.5 см, 6.5 см, 10.5— 11 см, 15.5 см от левого края прослеживаются тени, образо­вавшиеся, по-видимому, от сгибов материала, с которого производилось фотографирование. С доской этого произойти не могло. В правой половине снимка начертания многих букв рас­плылись; следовательно, фотографировался не твердый мате­риал с начертаниями, выполненными посредством прорезы­вания и выщербления его, а письмо, расположенное в одной плоскости, нанесенное красящим веществом. Все это говорит о том, что фотографировалась не сама «дощечка», а бумаж­ная копия с нее или прорись. Есть основания полагать, что при изготовлении снимка была произведена ретушовка. Все это совершенно недопустимо при научном воспроизведении текста.

Графика. Текст, изображенный на фотографии, написан алфавитом, близким к кириллице: помимо букв кириллицы, совпадающих с буквами греческого устава IX в., в графике «дощечки» имеются свойственные кириллице буквы б, ж, з, ш, щ, ѣ, я. В отличие от кириллицы в графике «дощечки» от­сутствуют буквы, обозначавшие носовые гласные, — ѧ, ѩ, ѫ, ѭ, буквы ӣе, ф, θ, ѕ, ѡ, ѱ, ξ, ѵ, а также имеются следующие особенности: буква ч отсутствует, ее заменяет буква щ, вслед­ствие этого буква щ в «дощечке» соответствует двум кирилли­ческим буквам — щ и ч; отсутствует буква ю, ее, видимо, заме­няет сочетание ј десятеричного с буквой у; отсутствует ки­риллическое н, звук н передается буквой и, т. е. начертанием с горизонтальной, а не косой перекладиной; при этом звук и пе­редается буквой ј; отсутствуют буквы ъ, ь, ъј; из них букве ъ, являющейся составной частью кириллической буквы ъј, в рас­сматриваемом тексте соответствует буква о с небольшой раз­вилкой вверху, вследствие чего она несколько напоминает ки­риллическую лигатуру ў; звук у при этом передается чаще бук­вой у, реже — двубуквенным написанием оу; возможно, что некоторые буквы в виде ў (т. е. о с развилкой) обозначают так­же у; в тексте представлено два графических варианта для пе­редачи звука с и два — для звука е (оба последние после со­гласных, а не j).

В графике «дощечки» имеются знаки, которые отсутству­ют в кириллице; из них лишь некоторые могут быть возведены к греческим начертаниям. Так, одно из указанных начертаний буквы с не встречается в кириллических почерках и напомина­ет ς или ζ некоторых типов древней греческой письменности. В тексте имеется греческая «дигамма», восходящая к минойской «геме» и встречающаяся также в курсивном маюскуле и римском унциале. Эта буква обозначает, по-видимому, какой-то или какие-то губные звуки, но не п и не м, так как для обозначения последних употреблены соответственно буквы п и м. На фотографии указанная буква находится в строке I — № 19, 31, в строке IV — № 5, V — № 5, 29, 40, 51, VI — № 32. Начертания указанных знаков не вполне идентичны, поэтому нет полной уверенности, что во всех этих случаях написана одна и та же буква. Видимо, для буквы в имеется графиче­ский вариант, представляющий как бы соединение буквы г нормального размера с наложенной на нее в нижней части не­большой буквой в; при этом совмещены мачты обеих букв. Этот знак имеется в строке I — № 40, II — № 13, 23, VI — № 18, VII — № 17. Буква а пишется, как в латинском курсив­ном маюскуле, и напоминает начертание современной грече­ской λ; буква я сохраняет эту особенность начертания. Свое­образна буква т: ее перекладина чаще перечеркивает мачту, а не размещается поверх нее. Имеются знаки, не поддающиеся интерпретации: таковы, например, № 10 в строке V и № 8 в строке IX, которые представляют вертикальную черточку, не доходящую до нижнего уровня букв текста, а также совершен­но своеобразный знак № 42 в строке II.

Таким образом, графика «дощечки», имея некоторые осо­бенности кириллицы, не столь совершенна при передаче зву­ков славянской речи и в ряде черт приближается к другим древ­ним алфавитам.

Палеография. Как известно, метод палеографического анализа состоит в сопоставлении неизвестного материала с известным, территориально приуроченным и датированным. Поэтому при палеографическом анализе рассматриваемого па­мятника, который объявляется древнейшим, исследователь не может опираться на твердые данные палеографии, и приметы ранней кириллицы могут представлять лишь косвенное дока­зательство. Специфичными в этом плане являются буквы р, х, ѣ, расположенные в строке и не выходящие в межстрочные поля. Однако буквы ѣ и р при этом иногда значительно накло­нены вправо, выполнены небрежно, как это свойственно но­вейшим почеркам, имитирующим печатные буквы. Буква щ в некоторых случаях также размещена в строке, что прису­ще наиболее древним почеркам кириллицы. Древними явля­ются симметричное ж и буква м с овалом, провисающим до середины высоты буквы, что сближает ее с соответствующей буквой в Надписи царя Самуила 993 г. За древность говорит так называемое «подвешенное» письмо, при котором буквы как бы подвешиваются к линии строки, а не размещаются на ней. Для кириллицы эта черта неспецифична, она ведет, ско­рее, к восточным (индийским) образцам. В тексте сравнитель­но хорошо выдержана сигнальная линия, проходящая у всех знаков по середине их высоты, что является свидетельством в пользу наибольшей возможной древности кириллического па­мятника.

Следует особо отметить, что начертания буквы д, пред­ставленные на фотографии, соответствуют греческим устав­ным, а не кириллическим образцам, хотя и те и другие близ­ки между собой. Буква щ также больше напоминает некото­рые древние начертания ψ, чем щ кириллицы. Своеобразно начертание ш с сильно заниженными и разведенными от цент­ра крайними мачтами, что также позволяет сближать его с гре­ческим ψ, а не только с кириллическим ш.

Таким образом, данные палеографии хотя и вызывают со­мнение в подлинности рассматриваемого памятника, в то же время и не свидетельствуют прямо о подделке. Но при этом необходимо учитывать, что без сопоставимого материла па­леография бессильна. Да и сама фотография сомнительна, так как является снимком не с оригинала (хотя бы и поддельного), а с прописи или с копии, в результате чего начертания огруб­лялись и изменялись в лучшем случае дважды (при изготовле­нии прориси или бумажной копии и при фотографировании, в процессе которого была допущена ретушовка). Поэтому окон­чательные данные могут быть получены только в результате лингвистического анализа, для которого исследователь имеет твердые факты.

Орфография и язык. Анализ графики и палеографии показал, что если «дощечка» подлинна, то ее следует датиро­вать периодом до того времени, когда основным алфавитом у славян стала кириллица, т. е. периодом до X в. В этот период предкам всех славянских языков (вопроса о конечной стадии общеславянского языка мы намеренно здесь не касаемся) бы­ли свойственны открытые слоги, носовые гласные, особые фо­немы ě,ъ,ь и другие черты фонетики и морфологии, позднее исчезнувшие или изменившиеся в отдельных славянских язы­ках. Орфография «дощечки» не позволяет выявить судьбу эти­мологических редуцированных, так как для нее характерен пропуск букв, обозначавших гласные звуки вообще, а не толь­ко редуцированные в том или ином положении (это позволяет сблизить письмо «дощечки» с семитскими системами письма). Лишь написания вўждўј - IX строка и дў - IX строка с бук-вой ў (т. е. ъ) на месте этимологического о, если они интерпретированы нами правильно, указывают на близость звуков ъ и о, что для IX-X вв. нереально.

Примерами, характеризующими носовые, по-видимому, могут быть следующие: менж - II, IV строки, грендеме или гренде - VI при гредехўм - VIII в том же корне, слвен -IХ, пршен, дщен - Х (если здесь действительное причастие глаголов IV класса), жену - III, млбоу или млвоу - V (по-нимание слова зависит от того, как читать дигамму), се -VII, VIII, моля - IV, наша - VIII строка (если это вин. падеж мн. числа). Вряд ли этот материал показывает, что писавший текст не умел обозначать носовые. Скорее, можно полагать, что он вообще не имел их в своей речи. Ни один из славянских языков в указанное время не мог иметь подобный комплекс черт, характеризующих этимологические носовые. Картина здесь представлена следующая: 1) уже начался процесс деназализации, в ходе которого o˛ совпадало с у, а ę - с е (т. е. как позднее в сербском); 2) в положениях, где носовые сохранялись, они акустически и артикуляционно близки; ср. менж и гренде (т. е. как позднее в польском); 3) процесс деназализации начался с отдельных слов, корней и форм, причем в других корнях и глагольных формах носовые гласные задерживались.

Буква ѣ в соответствии с этимологией написана в словах: прсѣще - V, јмѣмў - VIII, нўјнѣ - IX и, возможно, оупѣ-ха - IV строка; буква ѣ вместо е написана: вўнўјврмѣнўј -II, бя блгадрлѣ: - II, рщѣмў - VIII, о кудѣенўшўј -X строка; буква е вместо ѣ написана в следующих случаях: јмемў - VII, векўј а дў векўј - IX, млве (или млсе) - V, прсне - IX, врцет се - X строка; буква я вместо ѣ пишется в слове бя - 4 раза и, возможно, в других случаях, более сомнительных. Написание я вместо ѣ еще можно было бы объяснить для более позднего периода, если видеть в авторе восточного болгарина; но написание е на месте этимологического ě для этого периода объяснено быть не может. Совмещение в одном памятнике, причем памятнике оригинальном, указаний на закрытое и одновременно на открытое произношение звука, восходящего к ě, а также этимологически правильных написаний свидетельствует против его достоверности.

Известному факту мягкости шипящих и ц в указанный период противоречат написание кудѣснўщўј - X с окончанием ўј вместо и в им. падеже мн. числа, вўждўј — IX с окончани­ем ўј вместо буквы, обозначавшей ę в вин. падеже мн. числа (если здесь не форма им. падежа ед. числа, так как можно чи­тать славён вўщдўј «славящий вождей» и слвен вўждў «сла­вен вождь»). Как бы ни интерпретировать приведенные при­меры, очевидно, что употребление после мягкого звука жд' или ж'д'ж', образовавшегося из сочетания *dj, и после мягко­го ц' букв, обозначавших ы и ъ, в то время как здесь были со­всем иные фонемы и и ь, является доказательством подложно­сти текста.

Обращают на себя внимание совершенно невозможные формы: два дщере — III строка вместо двѣ в им.-вин. падеже дв. числа; употребление 2-го лица ед. числа сигматического аориста имаста она — III, где в повествовании о третьих ли­цах должна быть употреблена форма 3-го лица; неправильные формы вин. падежа, следующие за указанной формой глагола: сктј а краве ј мнга овној — III вместо ожидаемых: сктўј а кравўј ј мнгўј овнўј, а также моля бзј вместо моля бгўј — ІV/V строки; не может быть отнесена к IX—X вв. форма дей­ствительного причастия јмщ — III в им. падеже ед. числа муж. рода вместо јмў или јмўј. Мы не рассматриваем другие сомнительные факты морфологии, поскольку нет полной уве­ренности в правильном прочтении текста, многие места кото­рого совершенно непонятны и не могут быть интерпретиро­ваны даже с натяжками, как это, возможно, было допущено выше.

Таким образом, данные языка не позволяют признать текст «дощечки», изображенной на фотографии, древним, а самый памятник — предшественником всех известных славянских древних рукописей. Не является «дощечка» также и более поздним памятником, написанным после распространения ки­риллицы у славян. Рассмотренный материал не является под­линным.

Содержание «дощечек», язык и письмо их, а также имя Влес (Велес) позволяют предположить, что указанные «до­щечки» являются одной из подделок А. И. Сулакадзева,¹ воз­можно, именно теми буковыми дощечками, которые уже бо­лее ста лет назад исчезли из поля зрения исследователей. В ру­кописи А. И. Сулакадзева «Книгорек» (т. е. каталог) имеется следующее указание на дощечки, находившиеся в его собра­нии: «Патриарси на 45 буковых досках Ягипа Гана смерда в Ладоге IX в.».² И. И. Срезневский писал: «Салакадзев, упоми­наемый в письме Востокова к графу Румянцову, издавна соби­рал рукописи, которые еще и недавно были в распродаже у ве­тошников, и, как оказалось, многое подделывал и в них, и от­дельно. В подделках он употреблял неправильный язык по незнанию правильного, иногда очень дикий».³
____________________ 

¹ См.: Сперанский Μ. Η. Русские подделки рукописей в начале XIX века. (Бардин и Сулакадзев) // Проблемы источниковедения. М., 1956. Вып. V.

² Там же. С. 101.

³ «Переписка А.X. Востокова в повременном порядке с объяснит. примеч. И. Срезневского»// Сб. ОРЯС, 1873. Т. V, вып. 2, С. 412.