Асов А.И.

"Книга Велеса - бессмертна!"

«Книгу Велеса» уже много раз пыталась опорочить, а то и «похоронить». Над дощечками рунической книги даже была прочитана отходная: «пусть будет мир над ее разбросанными в разных изданиях и архивах перьями». И вот уже, как утверждают организаторы панихиды, похоронная процессия будто бы включила в себя всю отечественную академическую науку...

Как вдруг выяснилось, что лучшие из ученых мужей провозглашали и провозглашают в адрес той же «Книги Велеса» здравицы. А участники «похорон» с недоумением замечают, что они несколько поторопились заказывать венки, ибо книга более чем жива: она расходится сотнями тысяч экземпляров, что для нашего времени и для литературы богословской и исторической исключительный случай.

С 1953 года, со времени первого сообщения в зарубежной печати о существовании «Книги Велеса», вышло уже около трех десятков книг на пяти языках и более сотни статей в периодической печати, многие из которых достойны переиздания и сегодня. Замечу, что все авторы занимались сим вопросом профессионально, у многих из них есть соответствующее образование и научные степени в этой области (кандидатские и докторские), есть сложившиеся научные школы, есть ученики и пр. и пр., но их по-прежнему честят дилетантами.

Нашим противникам приходится делать вид, что они не замечают, как «Книга Велеса», несмотря на их сопротивление, занимает должное место в академической науке и в системе образования. Не за всем происходящим удается ныне следить, но до меня доходят работы педагогов (в том числе одного доктора и двух кандидатов наук), посвященные преподаванию «Книги Велеса» в высшей и средней школе, а также работы философов, психологов, юристов, политологов, религиоведов и т. д.

Словом, идет обычная спокойная академическая работа и нашей группе приходится поневоле и по мере сил часто выполнять работу соответствующих академических структур. Замечу, и они, и мы — организации общественные, но мы, в отличие от наших оппонентов, не получаем государственной поддержки, а она очень бы пригодилась для издания научных монографий, ибо эта литература вовсе не коммерческая и издавать ее на свои средства и средства энтузиастов-издателей крайне трудно, а зачастую и невозможно. И тем более таковая помощь была бы нужна для организации поисков (в том числе с привлечением спецслужб) рунических славянских рукописей, исчезнувших не столь давно из отечественных архивов.

Ныне идет настоящая информационная война между защитниками и противниками подлинности «Книги Велеса». О защитниках уже было сказано, а кто выступает против?

Во-первых, противники подлинности «Книги Велеса» за все эти годы не сотворили ни одной монографии, разоблачающей «Книгу Велеса», и ограничились только короткими статьями в периодической печати. И по объему, и по заключенной в них информации их статьи не составляют и тысячной доли от исследований защитников памятника, тем более что из статьи в статью противники, подобно «органчику» М. Е. Салтыкова-Щедрина, повторяют одно и то же последние сорок лет. Мы слышим все те же давно опровергнутые нами куцые псевдонаучные «доказательства» поддельности дощечек. Каждый довод противников уже был рассмотрен, и не один раз, но с их стороны диалога нет, нам приходится разговаривать с заведомо «глухим» собеседником. Так с кем же мы боремся? Оказывается, в основном с учеными, которые вовсе не являются специалистами в данной узкой области знания, то есть с дилетантами. Причина же сей борьбы, которую ныне редко обнаруживают принародно, далека от науки, чаще она политическая, реже мировоззренческая.

Активнее всех в последнее время в зарубежной и отечественной печати (в том числе и в академической) выступает против доктор исторических наук, ведущий сотрудник Института этнологии и антропологии РАН некий В. А. Шнирельман. Сей ученый муж при советской власти занимался изучением «происхождения скотоводства», а в новое время перекинулся на борьбу с русским национализмом и «язычеством», причем это произошло после того, как он два года работал приглашенным ученым в Международном центре имени Вудро Вильсона в Вашингтоне, где стал последователем еще одного противника «Книги Велеса» и махрового русофоба — политолога Уолтера Лакера (а также его начальника Збигнева Бжезинского) из филиала ЦРУ, известного своей антисоветской и антирусской деятельностью Центра стратегических и международных исследований. Кстати, Шнирельман в своих писаниях часто цитирует книгу «Черная сотня» У. Лакера с главкой о «Книге Велеса» (переводилась и была издана у нас в 1994-м).

Вернувшись в Россию, Шнирельман и К° организовали отделение Иерусалимского еврейского университета в Москве, а также активно занялись проблемами межнациональных отношений в России, особенно не скрывая ни источников финансирования, ни целей своей «работы», мягко говоря далекой от национальных интересов нашей страны (все это они подробно освещают на своем интернетовском сайте).

Ну, с сим «специалистом» и бывшим археологом все предельно ясно. Однако не все в современной российской академической науке делается с благословения спецслужб иностранных государств, хотя их влияние не следует преуменьшать.

К примеру, историка В. П. Козлова подвела его приверженность к «отрицательному источниковедению». В силу склада характера и образа деятельности он везде ищет только фальсификации, повторяет и обобщает то, что писали об этом другие авторы. И сия работа, в отличие от трудов «специалистов» типа Шнирельмана, не совсем бесполезна, ибо за ней стоит вполне конкретное изучение архивов и старых изданий. Такие добросовестные работы бывает полезно читать. Жаль только, что ныне процветает лишь «отрицательное источниковедение», но уж лучше пусть будет такое, чем никакого.

Доктор филологических наук, литературовед и источниковед 0. В. Творогов, выступавший в академической печати против «Книги Велеса», сточки зрения академической науки имеет на это прав не более, чем, скажем, я или украинец Б. Яценко (автор украинского издания «Книги Велеса»), все мы — литературоведы, не посчитавшие нужным для себя найти время для получения научных степеней в области палеографии и языкознания (у меня-то еще все впереди).

Оказывается, историк В. П. Козлов транслирует точку зрения литературоведа 0. В. Творогова, а тот, также не являясь специалистом в сем вопросе (и потому наделав в своей работке о «Книге Велеса» массу непростительных ошибок), в основном повторяет то, что писала до него единственный палеограф среди всех наших противников — ныне покойная Л. П. Жуковская. Ну а она-то что писала? Оказывается, единственная работа Жуковской, которую и в самом деле можно признать опытом экспертной оценки, и притом только одной дощечки (всего их 43), была сделана ею сорок лет назад! Занимает она всего две странички в академическом журнале «Вопросы языкознания» за I960 год.

Крайне интересна эта работа. Целую главу в научном издании «Велесовой книги» я посвятил разбору ее доводов. Оказалось, что Лидия Петровна в этом и других своих коротких отзывах всегда отмечала те особенности языка «Велесовой книги», которые... подтверждают ее подлинность. Именно так! Лидия Петровна, как грамотный палеограф и языковед, очень последовательно выделила в языке «Велесовой книги» те языковые признаки, которые ею же были отмечены и в языке берестяных грамот, а они не могли быть известны никакому трижды гениальному фальсификатору, ибо «Велесова книга» была известна еще в XIX веке, скопирована в 20-х годах XX века, опубликована и размножена в 50-х, до открытия писем на бересте. К тому же она прямо заявляла, что шрифт, использованный при написании дощечек, не вызывает возражений.

То есть на самом-то деле она пришла к выводу о подлинности дощечек! Я в своем издании поставил рядом цитаты из ее статей о дощечках и о берестяных грамотах. Когда речь идет о берестяных грамотах, она говорит, что данный отмеченный ею признак говорит об особенностях новгородского диалекта, отличающих его от книжного старославянского языка. А когда она находит его же в дощечках, вдруг говорит о том, что это... подделка. Она будто забывает о своих исследованиях берестяных грамот. Но загадочная забывчивость объясняется просто: достаточно вспомнить, что сия статья вышла в 1960 году и что она была ответом советской науки на «происки» белой эмиграции, публиковавшей дощечки.

В своем выступлении в Доме ученых Лидия Петровна прямо говорила о том, что эту ее работу курировали сотрудники госбезопасности. А из приватной беседы мне стало известно, что о сем «грехе» она на старости лет, как человек верующий, исповедовалась и ее исповедник (замечу, в глаза не видев дощечки «Книги Велеса») одобрил такого рода борьбу с «язычеством». Однако любому непредвзятому человеку ясно, что нельзя верить подобным вынужденным заявлениям. Тем более что и выглядят они на редкость странно, а это можно понять, и не имея специального образования.

Приведу простейший пример. Вот Козлов в своей статье повторяет довод Жуковской и Творогова, что древние новгородцы не могли смешивать «ч» и «щ». А между тем та же Жуковская в книге о берестяных грамотах (с. 76) находит именно этот случай. Обнаружив, что авторы Книги Велеса» не различают на письме также «ц» и «ч», Лидия Петровна заявила, что древние новгородцы не могли «цокать», но она же писала, что они «цокали», в своей книге о берестяных грамотах. Не буду более утруждать читателя научной аргументацией, желающие могут ее прочитать в моем комментарии к «Велесовой книге» (М. 1994). Ни Творогов, ни Жуковская (когда была жива) не опровергали эти и иные доводы. Поддержал сии доказательства и доктор филологических наук Ю. К. Бегунов. Но ни на мои, ни на его замечания со стороны наших оппонентов ответа не последовало. Они предпочитают отмалчиваться. Все дело в том, что отвергать очевидность наших доводов не сможет никто. Ныне можно только наводить туман выглядящими «научно» рассуждениями.

Все вслед за Твороговым повторяют басню о том, что будто бы «Книгу Велеса» сочинил Миролюбив в 1952 году (!!!). Миролюбов, который и старославянского-то языка не знал! Он всегда и везде признавал, что не мог понять дощечки из-за того, что не был филологом (по образованию он был химик). А ведь можно вспомнить о том, что дощечки были известны еще в XVIII и XIX веках!

Миролюбов, тщательно скопировавший рунический текст «Книги Велеса», почти ничего в нем не понял и очень сожалел об этом. Именно поэтому во всех его книгах, часть из которых является литературно-историковедческими эссе, с большим трудом можно найти всего несколько фраз, перекликающихся с «Книгой Велеса», да несколько кратких мыслей о ней самой. Их-то и находят и избирательно цитируют противники подлинности «Книги Велеса», тщетно пытаясь приписать авторство дощечек самому Миролюбову.

Но в том то и дело, что Юрий Петрович имел собственное видение славянской мифологии и древней традиции. Он был и сам затронут остатками южнорусского «язычества», своеобразно воспринял его и сближал, чуть ли не отождествляя, с индийской традицией. И картина у него, конечно, получилась весьма эклектичная. И только слепой может не видеть то, насколько не похожи частью наивные, а частью заумные писания Ю. П. Миролюбова на наполненные многими смыслами, глубочайшей философией, исполненные величия и бессмертной красоты строки «Книги Велеса»!

Но главное то, что Книга Велеса» — бессмертна, она будет переводиться на все языки, будет изучаться на всех континентах, пока живо человечество  пока есть люди, ищущие духовный путь. А о книгах, написанных Ю. П. Миролюбовым, скорее всего забудут, когда фольклористика и религиоведение сделают следующий шаг. Однако с величайшей благодарностью люди всегда будут помнить о том, что именно он спас копию текстов «Книги Велеса».

Будут помнить и имя Али Изенбека и его вестового Игнатия Кошелева, которые в 1919 году нашли и спасли дощечки в разграбленном имении Донских-Захаржевских под Великим Бурлюком. И я надеюсь, что когда-нибудь поставят памятник русскому солдату Игнатию Кошелеву в Великом Бурлюке или, например, в Феодосии, где он, спустя два года нашел Изенбека и в последний момент, перед отплытием парохода, передал ему мешок со спасенной книгой и перекрестил дощечки на прощание. Ведь, в сущности, благодаря провидению он пронес и сохранил дощечки «Книги Велеса» в огне и хаосе Гражданской войны.

И вот ведь какое дело, даже эту историю об обретении «Книги Велеса», рассказанную Миролюбивым, пытались опорочить. К примеру, Г. С. Белякова в своей статье заявила, что в архивах Узбекистана были найдены документы, свидетельствующие о том, что настоящий Али Изенбек в 1919 году якобы был не в армии Деникина на Украине, а... на своей родине, в Бухаре, при дворе эмира, потом в 1920 году он будто бы воевал с красными войсками в Туркмении. Словом, рассказывает историю, представляющую Изенбека вторым Черным Абдуллой из «Белого солнца пустыни».

Вообще-то для совершения подобных поисков нужно, чтобы человека вела идея посильнее, чем просто желание написать абзац в разоблачительной статье. И такой человек, одержимый поисками следов «Книги Велеса» в России, нашелся. Москвич Дмитрий Шмелев и группа его друзей съездили в Великий Бурлюк и побывали в бывшей усадьбе Донских-Захаржевских, побывали и в местном краеведческом музее, где узнали много об истории усадьбы и ее библиотеки. Оказалось, что библиотека унаследовала собрание одного из крупнейших древностелюбов начала XIX века, члена Библейского археологического общества и одного из известнейших мистиков того времени, князя В. Н. Неклюдова, и сына его Н. В. Неклюдова (кстати, вот вам еще «кандидаты на авторство дощечек», что же Неклюдовых-то забыли?). Поспрашивали они и местных стариков, которые хорошо помнили о том, что в Гражданскую войну, осенью 1919 года, и в самом деле в усадьбе была расквартирована артиллерийская бригада Марковского дивизиона, 1-го армейского корпуса из армии Деникина. И вот что интересно: тогда белые отступали под ударами красных войск Южного фронта, руководимых членом Реввоенсовета товарищем И. В. Сталиным (вот ведь судьба! ныне и его имя связывают с руническими рукописями славян, будто бы изучавшимися в секретном спецотделе НКВД).

Документы этого дивизиона потом были найдены в Центральном архиве Советской армии в Москве (и в Бухару за сим вовсе не нужно было ездить!). Так вот, там и ныне любой желающий может ознакомиться с одним интересным документом (ф. 39699, оп. 1, д. 5, л. 317 б). Это приказ от 13 августа 1920 года начдива Марковского дивизиона Третьякова, и не кому-нибудь, а именно полковнику артиллерии Изенбеку. Так что был такой полковник в Марковском дивизионе!

А как же быть со сведениями Г. С. Беляковой? Я к ней обращался и услышал в ответ только одно: «меня вынудили». И тут я стал относиться к сведениям, сообщенным Галиной Сергеевной, с гораздо большим уважением, ибо оказалось, что в 1990 году дело «Велесовой книги» по-прежнему (то есть с I960 года!) курировалось «органами», они и сообщили ей данные архива туркестанской ЧК. И, возможно, от их позиции или от позиции перестраховывавшихся издателей и рецензентов, зависело издание ее собственной книги. Однако очевидно также, что с товарищем Суховым в пустынях Туркестана сражался какой-то другой Али Изенбек — мало ли людей с такой фамилией и даже именем можно найти в Средней Азии? А всерьез говорить об этом следует только после изучения всех документов.

Но все эти исследования уводят нас от истинных следов «Книги Велеса». Ведь не по следам Изенбека нужно идти в поисках следов дощечек, а по следам Задонских и Неклюдовых. И этот след вывел нас на имя А. И. Сулакадзева, замечательного собирателя древностей начала XIX века. Судя по всему, именно у его наследников Неклюдовы купили «дощечки».

Об этой возможности впервые заявила Жуковская, ибо в каталоге этого собирателя в начале XIX века значились 44 дощечки книги, именуемой им «Патриарси». И конечно, ею было указано имя Сулакадзева как возможного подделывателя дощечек. Но мы продолжили поиск и выяснили, что в 1800-х годах Сулакадзев сам купил дощечки у другого антиквара — П. П. Дубровского (основатель Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге), в его каталогах дощечки с рунами отметил знаменитый немецкий библиограф Ф. П. Аделунг. Сам же Петр Петрович Дубровский привез раритет в числе многих иных из Франции, объятой тогда смутой Великой французской революции. Помогал ему приобрести рукописи известный якобинец, франкмасон П. А. Строганов, бывший во время смуты библиотекарем в Версале (он был членом клуба «Друзей Закона», заседавшего в бывшей королевской библиотеке).

А изначально, в XI веке, руническая славянская библиотека принадлежала французской королеве Анне Ярославне, дочери Ярослава Мудрого, которая была выдана замуж за короля Франции Генриха I и привезла с собой во Францию обширную славянскую библиотеку.

Идя по следу дощечек «Книги Велеса», нами также была обнаружена в рукописном собрании РНБ (в Санкт-Петербурге) копия еще одного документа из той же загадочной библиотеки Анны Ярославны. Это оказался «Боянов гимн» IV века!

Найдены были нами следы иных рунических славянских рукописей из этой библиотеки, но, для того чтобы проверить их, нужно иметь доступ в архив ФСБ в Москве. Дело в том, что следы этой рунической библиотеки уводят нас в архивы ЧК за 1919 год. Тогда из Эрмитажа, из библиотеки Николая I, была вывезена в Москву последняя часть рунических рукописей Сулакадзева—Дубровского. Но пока сей архив нам недоступен. Поиск сих пропавших рукописей — дело государственной важности. Без положительного решения по этому вопросу наших политиков и без помощи «компетентных органов» нам не обойтись. Ныне очевидно, что идеи, высказанные волхвами Древнего Новгорода на страницах первой русской летописи, оказались равно близкими всем русским людям вне зависимости от их убеждений — и «правым», и «левым», и монархистам, и коммунистам, и демократам, и либералам, всем, кому дорога Древняя Русь и современная Россия. Идеи, заключенные в этой книге, могут и ныне оказаться теми «скрепами», которые соединят наше раздираемое противоречиями общество. И, понимая это, многие современные политические силы в нашей стране начинают присматриваться к этой книге, обсуждать ее и использовать ее древние символы и идеи.

«Книга Велеса» — жива. И в будущем ее влияние будет только расти — как у нас в стране, так и за ее пределами.

Статья взята с сайта http://neopagen.narod.ru/velesknig.htm





!!! Если вы не видите строки МЕНЮ, перейдите
НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ



Hosted by uCoz